"... почему-то представляется, как мы с Леонардом сидим в песочнице, и я луплю его красным совочком по голове..."
© kotatsy
© kotatsy
читать дальшеНесмотря на шум и суету вокруг него, Леонарду очень спокойно, хотя, наверное, никто другой не будет достаточно ненормальным, чтобы чувствовать покой на детской площадке. В последнее время такое случается всё реже - его внешность и репутация уже изрядно подпорчены, и не только из-за отца. Но именно поэтому Леонард так радуется этой подработке: абсолютно легальной, абсолютно безопасной, совершенно лишённой какого-либо намёка на высокие ставки - как в денежном, так и в другом, более остром смысле. Ему нравится Нора, жена доктора Аллена. Она, как и её муж, не читает Леонарду нотаций, не пытается вмешиваться в его жизнь или в дела его семьи, не навязывает свою помощь и, самое главное, не жалеет его. И их сын, совсем ещё малявка, Леонарду тоже нравится, потому что напоминает Лизу, хотя, конечно, Барри гораздо больший егоза, чем та была в его возрасте.
- 'ен! - Барри тычет его кулачком под колено, требуя, чтобы он сел рядом.
Барри ещё не выговаривает многих звуков, но это не так странно, как то, что он до сих пор передвигается ползком. Конечно, Леонарду тяжело судить, потому что он может сравнивать только с Лизой, медленно и гордо вышагивавшей в своих смешных платьицах, но это кажется странным не только ему. Почти каждая молодая мамаша на этой площадке уже высказала Леонарду своё крайне ценное и весомое мнение о матери Барри. Особо настырная даже сунула визитку какого-то своего знакомого врача - Леонард выбросил карточку, не читая, настолько ему противно было слушать всё то, что говорят о Норе за спиной, пока та соблюдает карантин, опасаясь кого-нибудь из них заразить. Сама Нора, похоже, никогда не волновалась о том, что её сын ползает вместо того, чтобы ходить, опираясь на стену или вися в ходунках. Когда Леонард спросил, она улыбнулась и сказала, что Барри пока что не нашёл правильной цели.
Барри насыпает вокруг кроссовок Леонарда песчаный вал, выдавливает в нём цветочки и треугольнички. Потом ему это наскучивает, и он карабкается вверх, как маленькая обезьянка, и красный совочек, который он до сих пор сжимает в правой ручке, ему ничуть не мешает. Барри такой лёгкий, что Леонард почти не чувствует его веса, снова поднимаясь на ноги, и вдруг получает совочком по голове.
- Мама! 'очу к маме! - требует Барри, как в первые два дня их прогулок.
Леонард не понимает, чем вызван этот внезапный рецидив, и не сразу додумывается обернуться. У края площадки стоит Нора и машет им голубой бумажкой с результатами анализов. Конец карантину.
- Пу'ти к маме! - кричит ему в ухо Барри, и Леонард опускает его на землю.
Барри тянется к матери, делает шаг и вдруг, вместо того, чтобы привычно опуститься на четвереньки, бежит, не падая и не запинаясь, хотя смотрит только вперёд и вверх. Нора ахает и нагибается, подхватывает его на руки и крепко прижимает к себе, целуя в макушку. Леонарду внезапно тоже хочется кого-нибудь поцеловать. Он смаргивает мешающую видеть влагу, пытается улыбаться чуть менее широко, пока идёт к ним.
- Думаю, Барри выбрал очень правильную цель, - говорит он и счастливо смеётся вместе с Норой, давая местным сплетницам повод обсуждать очередную выдуманную гадость.